Серийный тупица.
My sun and stars
Я не могла оторвать взгляда от небольшого отряда турианцев, стоящих возле главных ворот Апийской крепости. Десять воинов, глядящих прямо перед собой, даже за пару ликонов от них внушали страх одним своим видом. Их черные доспехи не блестели на солнце, словно темный металл целиком поглощает солнечный свет. Их лица были скрыты под темными капюшонами. Равные друг другу по росту и ширине плеч, они казались отражениями друг друга.
- Черная Стража, - я вздрагиваю, услышав гулкий рокот у своего уха. - Лучшие воины Иерархии. Вот они, драконы из ваших легенд, - самодовольно мотнув головой, палавенец дернул своего коня за узду и вновь отъехал от меня на почтительное расстояние.
Я не знаю имени этого турианца, но его насмешливость вызывает во мне еще большее отвращение, чем пренебрежительное отношение Чудовища. Мы были в пути почти неделю, но за это время я ни разу не услышала от него ни слова. Во время ужина он проходил мимо, только коротко взглянув в мою тарелку, словно следил за моим состоянием. Словно позволял мне пить их воду и есть пищу. Словно надеялся, что я умру от голода раньше, чем мы прибудем к Апийскому кресту.
Стоило нам приблизиться к воротам, каждый из стражников встал на одно колено, приложив правую руку к груди. На этот заискивающий жест Чудовище, как и его пересмешник-друг соскочили с коней, и выпрямились, кивком приветствуя подчиненных. Я продолжала рассматривать воинов в черных доспехах, когда кто-то остановил мою лошадь. Турианец с белой меткой на морде подал мне трехпалую руку, отвратно пародируя манеры наших рыцарей. Я не приняла его помощь, спустившись с коня самостоятельно. Чудовище громко хмыкнул, сочтя эту ситуацию забавной.
- Ваша леди обладает железным характером, мой друг, - палавенец вновь попытался отшутиться, стараясь скрыть собственное маленькое поражение.
- Как жаль, что такого характера нет у отца моей леди.
И если бы это сказал не чертов турианец, я бы с ним согласилась.
***
Самыми холодными зимними вечерами учитель рассказывал мне, что на много миль к югу от моего родного дома и днем, и ночью стоит нестерпимое пекло. Я никогда в эти сказки не верила, плотнее кутаясь в волчий мех.
Но крепость Апии, казалось, расположена на сковороде. Жара преследовала повсюду, от нее невозможно было укрыться ни в тени деревьев в саду, ни в самых темных комнатах замка. Турианцы, привыкшие к такой температуре, презрительно косились на меня, обмахивающейся веером или платком.
Днем я старалась не выходить из своей комнаты, запасаясь терпением и напитками, но как только заходило солнце, Ниала буквально умоляла меня выйти в сад. У меня не было причин не прислушаться к ней - всю жизнь знавшая этот сад, турианка довольно охотно делилась со мной своими знаниями о местных растениях и культуре своего народа. Я могла ночи напролет сидеть под огромной кроной ацеры, слушая пение ночных птиц и наблюдая за звездами. Они были такими же, какими я их видела из окна своей комнаты в замке отца. Это было единственным, что напоминало мне о доме. В одну из таких ночей я увидела, что Чудовище тоже ищет здесь свой покой. Он не замечал меня, медленно вышагивая по той же тропинке, по которой сюда пришла я. На миг мне хотелось убежать подальше или хотя бы спрятаться, но я не стала подчиняться и потакать этому... палавенцу. Он пройдет мимо, завидев меня. Должен пройти.
Турианец садится рядом, на расстоянии вытянутой руки, но даже не приветствует меня. Так, словно меня нет вовсе. И когда я уже готова была обрадоваться, что он меня не заметил, услышала его голос.
- Слишком поздно для прогулок.
- Как и вам, лорд.
- Гаррус.
- Как вам будет угодно, Гаррус, - выдавив из себя его имя, я уже собралась подняться и убраться прочь, как меня остановил его вопрос.
- Тебе здесь плохо?
- Если бы вас заперли в клетке с хищниками, но поили бы лучшим вином и кормили лакомствами, стали бы хищники от этого добрее, а клетка — уютнее?
- Меня бы никто не запер в клетке, - он усмехнулся моим словам, шевельнув пластинами у рта. - Не живым, уж точно, - немного помолчав, добавил турианец.
- Ваши слова имеют смысл, Гаррус.
На сей раз он позволил мне уйти.
***
Турианские женщины воюют наравне с мужчинами ровно до момента своей свадьбы. Турианские женщины не должны публично оголять шею и ноги. На поясе у турианской женщины обязательно покоится клинок. Семья для турианской женщины - первая и единственная причина, по которой он покидает ножны. Семья турианской женщины - каждый, кого может охватить ее взор.
- Поднимите голову выше, моя госпожа, - тихий вибрирующий голос прислуживающей мне палавенки изредка прорезает давящую на плечи тишину. Я послушно поднимаю голову, и мою шею оборачивает высокий воротник, впивающийся жесткой тканью в кожу. - Вы огорчены, моя госпожа.
Я обдумываю свой ответ, долго пытаясь убедить себя, что Ниала не желает меня унизить. Ее приставили ко мне ровно в тот момент, когда я перешагнула порог замка примарха. И эти десять дней, что мне пришлось прожить здесь, она относилась ко мне с уважением и добротой, которых я не видела от других. Ниала была спокойна и тиха, могла подолгу рассказывать мне об обычаях, которые мне должны были пригодиться, если я собираюсь жить здесь. Она ни разу не пыталась оскорбить меня или причинить мне вред, несмотря на то, что все без исключения палавенцы ненавидят людей. Я решаюсь сказать ей правду - достаточная цена за доброту ко мне.
- Я... Просто очень не хочу наступления полудня, Ниала.
- И вам тяжело дышать, - служанка хмыкает и принимается надевать браслеты мне на руки. Тяжелые и крупные, они кажутся кандалами. Если, конечно, только кажутся. - Поверьте мне, Гаррус - лучший из всех, кого мне довелось видеть здесь. Он благороден и честен, его мысли светлы и направлены только на благо его народа, его слова никогда не унесет ветер. Уж я это знаю.
Какая мне может быть разница, насколько честен тот, кому я была отдана, как вещь? Я опускаю взгляд на палавенку, трудящуюся над моими запястьями. Та словно читает мои мысли, качает головой.
- Экстера, вы смотрите не ему в глаза, а в глаза собственной ненависти.
- Экстера? - я удивленно смотрю на Ниалу, не понимая обращения. Турианка хорошо говорила на международном языке, почти не употребляя родные слова.
- Экстера Вакариан. Новое имя жены моего друга, - у этого турианца, кажется, входит в привычку неожиданно говорить мне на ухо. - Чужачка. Вполне тебе подходит.
Вполне.
Примечания:
*ликóн - вымышленная автором единица измерения длины, равная ~15 метрам.
*ацера - с лат. acer - клен.
Автор: Nil.Admirari
Бета: Iroh
Персонажи: Гаррус Вакариан, фем!Шепард, Найлус Крайк, Лантар Сидонис, etc
Рейтинг: R
Жанры: гет, драма, фэнтези, POV, AU
Война бы не кончилась так быстро, если бы не мольбы терранского правителя...
Фэнтезийное AU.
Маги и воины, предательства и клятвы, короли и рыцари... Можем ли мы представить там знакомых персонажей?
А я попробую.
Бета: Iroh
Персонажи: Гаррус Вакариан, фем!Шепард, Найлус Крайк, Лантар Сидонис, etc
Рейтинг: R
Жанры: гет, драма, фэнтези, POV, AU
Война бы не кончилась так быстро, если бы не мольбы терранского правителя...
Фэнтезийное AU.
Маги и воины, предательства и клятвы, короли и рыцари... Можем ли мы представить там знакомых персонажей?
А я попробую.
Я не могла оторвать взгляда от небольшого отряда турианцев, стоящих возле главных ворот Апийской крепости. Десять воинов, глядящих прямо перед собой, даже за пару ликонов от них внушали страх одним своим видом. Их черные доспехи не блестели на солнце, словно темный металл целиком поглощает солнечный свет. Их лица были скрыты под темными капюшонами. Равные друг другу по росту и ширине плеч, они казались отражениями друг друга.
- Черная Стража, - я вздрагиваю, услышав гулкий рокот у своего уха. - Лучшие воины Иерархии. Вот они, драконы из ваших легенд, - самодовольно мотнув головой, палавенец дернул своего коня за узду и вновь отъехал от меня на почтительное расстояние.
Я не знаю имени этого турианца, но его насмешливость вызывает во мне еще большее отвращение, чем пренебрежительное отношение Чудовища. Мы были в пути почти неделю, но за это время я ни разу не услышала от него ни слова. Во время ужина он проходил мимо, только коротко взглянув в мою тарелку, словно следил за моим состоянием. Словно позволял мне пить их воду и есть пищу. Словно надеялся, что я умру от голода раньше, чем мы прибудем к Апийскому кресту.
Стоило нам приблизиться к воротам, каждый из стражников встал на одно колено, приложив правую руку к груди. На этот заискивающий жест Чудовище, как и его пересмешник-друг соскочили с коней, и выпрямились, кивком приветствуя подчиненных. Я продолжала рассматривать воинов в черных доспехах, когда кто-то остановил мою лошадь. Турианец с белой меткой на морде подал мне трехпалую руку, отвратно пародируя манеры наших рыцарей. Я не приняла его помощь, спустившись с коня самостоятельно. Чудовище громко хмыкнул, сочтя эту ситуацию забавной.
- Ваша леди обладает железным характером, мой друг, - палавенец вновь попытался отшутиться, стараясь скрыть собственное маленькое поражение.
- Как жаль, что такого характера нет у отца моей леди.
И если бы это сказал не чертов турианец, я бы с ним согласилась.
***
Самыми холодными зимними вечерами учитель рассказывал мне, что на много миль к югу от моего родного дома и днем, и ночью стоит нестерпимое пекло. Я никогда в эти сказки не верила, плотнее кутаясь в волчий мех.
Но крепость Апии, казалось, расположена на сковороде. Жара преследовала повсюду, от нее невозможно было укрыться ни в тени деревьев в саду, ни в самых темных комнатах замка. Турианцы, привыкшие к такой температуре, презрительно косились на меня, обмахивающейся веером или платком.
Днем я старалась не выходить из своей комнаты, запасаясь терпением и напитками, но как только заходило солнце, Ниала буквально умоляла меня выйти в сад. У меня не было причин не прислушаться к ней - всю жизнь знавшая этот сад, турианка довольно охотно делилась со мной своими знаниями о местных растениях и культуре своего народа. Я могла ночи напролет сидеть под огромной кроной ацеры, слушая пение ночных птиц и наблюдая за звездами. Они были такими же, какими я их видела из окна своей комнаты в замке отца. Это было единственным, что напоминало мне о доме. В одну из таких ночей я увидела, что Чудовище тоже ищет здесь свой покой. Он не замечал меня, медленно вышагивая по той же тропинке, по которой сюда пришла я. На миг мне хотелось убежать подальше или хотя бы спрятаться, но я не стала подчиняться и потакать этому... палавенцу. Он пройдет мимо, завидев меня. Должен пройти.
Турианец садится рядом, на расстоянии вытянутой руки, но даже не приветствует меня. Так, словно меня нет вовсе. И когда я уже готова была обрадоваться, что он меня не заметил, услышала его голос.
- Слишком поздно для прогулок.
- Как и вам, лорд.
- Гаррус.
- Как вам будет угодно, Гаррус, - выдавив из себя его имя, я уже собралась подняться и убраться прочь, как меня остановил его вопрос.
- Тебе здесь плохо?
- Если бы вас заперли в клетке с хищниками, но поили бы лучшим вином и кормили лакомствами, стали бы хищники от этого добрее, а клетка — уютнее?
- Меня бы никто не запер в клетке, - он усмехнулся моим словам, шевельнув пластинами у рта. - Не живым, уж точно, - немного помолчав, добавил турианец.
- Ваши слова имеют смысл, Гаррус.
На сей раз он позволил мне уйти.
***
Турианские женщины воюют наравне с мужчинами ровно до момента своей свадьбы. Турианские женщины не должны публично оголять шею и ноги. На поясе у турианской женщины обязательно покоится клинок. Семья для турианской женщины - первая и единственная причина, по которой он покидает ножны. Семья турианской женщины - каждый, кого может охватить ее взор.
- Поднимите голову выше, моя госпожа, - тихий вибрирующий голос прислуживающей мне палавенки изредка прорезает давящую на плечи тишину. Я послушно поднимаю голову, и мою шею оборачивает высокий воротник, впивающийся жесткой тканью в кожу. - Вы огорчены, моя госпожа.
Я обдумываю свой ответ, долго пытаясь убедить себя, что Ниала не желает меня унизить. Ее приставили ко мне ровно в тот момент, когда я перешагнула порог замка примарха. И эти десять дней, что мне пришлось прожить здесь, она относилась ко мне с уважением и добротой, которых я не видела от других. Ниала была спокойна и тиха, могла подолгу рассказывать мне об обычаях, которые мне должны были пригодиться, если я собираюсь жить здесь. Она ни разу не пыталась оскорбить меня или причинить мне вред, несмотря на то, что все без исключения палавенцы ненавидят людей. Я решаюсь сказать ей правду - достаточная цена за доброту ко мне.
- Я... Просто очень не хочу наступления полудня, Ниала.
- И вам тяжело дышать, - служанка хмыкает и принимается надевать браслеты мне на руки. Тяжелые и крупные, они кажутся кандалами. Если, конечно, только кажутся. - Поверьте мне, Гаррус - лучший из всех, кого мне довелось видеть здесь. Он благороден и честен, его мысли светлы и направлены только на благо его народа, его слова никогда не унесет ветер. Уж я это знаю.
Какая мне может быть разница, насколько честен тот, кому я была отдана, как вещь? Я опускаю взгляд на палавенку, трудящуюся над моими запястьями. Та словно читает мои мысли, качает головой.
- Экстера, вы смотрите не ему в глаза, а в глаза собственной ненависти.
- Экстера? - я удивленно смотрю на Ниалу, не понимая обращения. Турианка хорошо говорила на международном языке, почти не употребляя родные слова.
- Экстера Вакариан. Новое имя жены моего друга, - у этого турианца, кажется, входит в привычку неожиданно говорить мне на ухо. - Чужачка. Вполне тебе подходит.
Вполне.
Примечания:
*ликóн - вымышленная автором единица измерения длины, равная ~15 метрам.
*ацера - с лат. acer - клен.
@музыка: Amaranthe – Amaranthine (Acoustic Version)
@темы: писанина, Mass Effect
-
-
01.05.2016 в 01:43-
-
01.05.2016 в 11:23-
-
01.05.2016 в 12:07-
-
01.05.2016 в 13:22вообще не рекламавсегда ждем вас на Фикбуке.-
-
01.05.2016 в 16:27